Манипуляция родителями

Дети тренируются, можно даже сказать — дрессируют родителей, непроизвольно, нечаянно принуждая их действовать так, как им, детям, хочется. Дети прекрасно чувствуют все слабые места в характере родителей, а главное — в системе воспитания, которую родители применяют.

Фото © Mohammadnabi

Например, требование что-то купить в магазине вплоть до падения на пол. Если ребенок имеет в своем опыте хотя бы один факт, что такое поведение сработало, он будет пользоваться этим приемом. Понятно, что родители сдаются в магазине не по причине слабости характера, а потому что неловко перед окружающими. Сами родители в таких случаях почти всегда говорят, что им все равно, что подумают окружающие люди, но… чаще всего выдают желаемое за действительное.

Можно привести еще ряд примеров такой «дрессировки»: «Я боюсь», «У меня болит живот», «У меня ноги устали», «Меня там обижают» или просто крик.  Ребенок по опыту знает, что эти фразы почему-то магически действуют на взрослых. Родители вкладывают в эти слова свой смысл. Вот несколько примеров того, на что родители обычно не обращают внимания, фильтруют из детской речи.

— Я боюсь.

— Чего ты боишься?

— Там опасно.

-А что такое «опасно»?

— Опасно — это такие… опасности.

— Что такое опасности?

— Ну они такие опасные.

— Это какие?

— Лохматые, наверное, а еще такие «У-у!»

— Это они так говорят «У-у»?

— Да нет, они молчат, но они злое лицо делают. Детей, в общем-то, пугают просто, да и все.

— Они большие?

— Я не знаю, я их не видела. Наверное, как я ростиком.

— А откуда ты знаешь, какие они, если не видела?

— Ну… мне так кажется.

— И ты их боишься?

— Я — ничего не боюсь!

— Ты же сказала — боишься.

— Ну, мне так показалось.

Родители обычно не расшифровывают детские фразы, воспринимают их как есть, с точки зрения своего жизненного опыта. То есть ребенок сказал «Я боюсь», а мама восприняла эти слова в прямом смысле, без вариантов.

Конечно, бывает и так, что ребенок и на самом деле боится понимает, о чем говорит, и точно обозначает объект страха.

* * *

— У меня болит нога, я не могу убрать игрушки.

— Покажи, где болит.

— Вот тут, и еще вот тут и вот тут.

— Здесь ничего не видно.

— Да ты не там смотрела.

— Покажи своим пальчиком — где.

— Да вот тут (там тоже ничего нет).

— А, это другое дело, сейчас принесу йод, будет немного щипать, зато нога пройдет.

— Не надо этот йод!

— Так нога-то болит!

— Уже немножко меньше болит, сейчас совсем не будет болеть.

— Может, все-таки йодом? Быстрее пройдет, прямо сразу.

— Да уже все прошло, пока мы говорили.

— А игрушки?

— Я потом.

— А вдруг снова нога заболит?

— Да не заболит теперь уже.

— Но я все-таки йод здесь оставлю на всякий случай…

— Как я буду игрушки убирать, здесь мне будет это мешать, вдруг я разолью прямо на пол? Вдруг я здесь игрушки положу, а надо будет йод тебе или дедушке, а из-за игрушек ведь не видно будет, будете потом искать ходить: «Где йод? Где йод?». Маши-растеряши! (Нападение — лучший способ защиты!)

— Ладно, а куда можно поставить, где не будут игрушки лежать?

— Да никуда, наверное. Видишь, я везде уже игрушек наставила, нет прямо нисколько места для… йода твоего… Вот как все занято.

* * *

— Я в сад больше не пойду — меня там обижают.

— Кто тебя обижает?

— Это секрет. Мальчики одни.

— Их много?

— Мало, но они сильно обижают, я плачу, когда никто не видит. Уйду за клумбу и плачу.

— Это, наверное. Максим.

— И Максим. Максим редко, он мне яблоко давал, когда у него был день рождения, и давал подуть в настоящий милицейский свисток. А потом как даст мне по ноге красной лопаткой. Только он не нарочно, он клумбу копал, а там камешки же для красоты.

— А как же он тебя обижал?

— Он почти не обижал.

— Ты сейчас его боишься?

— Нет.

— А кто там тебя обижает?

— Разные дети. Один мальчик, он уже не приходит, он с мамой и папой упереехал.

— Уехал. Или переехал.

— Уехал.

— Смотри, что получается: Максим тебя уже не обижает, еще один секретный мальчик уехал, а кто же тебя обижает?

— Все меня обижают.

— И ты целый день плачешь?

— Нет. Я играю. Я кушаю всегда. Мы бегаем.

— Все-таки мне не понятно, кто же тебя обижает? Может, воспитательница?

— Обижает. Сильно говорит, если я ухожу от ее глаз.

— Что говорит?

— «Вернись, чтобы я тебя видела».

— А как это — сильно?

— Когда мы на ее глазах, она говорит простым голосом, а когда с ее глаз уходим — сильно, чтобы мы слышали ушами своими.

Автор И.Б.Широкова, психолог